Спасибо, что веришь в меня, ты в своем ли уме?
Не могу найти себе места. Иногда иду по улице и понимаю, что не хочется на работу, но и на учебу не хочется, как не хочется в логово или домой. И вообще никуда не хочется. На концерты ли, в кино, в пошлые торговые центры и на заплеванные аллеи; ночная Москва, которую я так люблю весной, которую мне подарил Рома, тоже не зовет, возможно, для нее холодно слишком, ну так и март 2007 года тоже был не очень теплым.
Классика затягивает, ее примущество в том, что она красива, проста и продуманна, а значит, создает иллюзию утопии. Я люблю утопические миры. Громыко пишет о смерти смешно, Говард легко, Уайлд двухмерно, Гёссе о ней вообще подробно не писал, а над описываемыми Андахази смертями хотелось глупо хихикать. Даже Гаетан Суси не смог передать смерти во всей ее краске, а он пишет ярко.
Как ни парадоксально, хорошо описывает ее Каролина Клинтон, но мне ее книги сейчас не нужно перечитывать.
Тот, кто легко относится к смерти, выходит на Линию Крови. Вчера, засыпая на холодной кухне, я задумалась о том, что было бы, если бы я, подтверждая свою натуру фаталистки, сказала, что приму ее в любой момент, а она пришла бы за мной и взяла меня за руку.
Анор вчера сказал, что у нашей общей знакомой рак щитовидной железы. Я думаю, это начало конца. Если бы у меня нашли рак, я бы сбежала в Карелию или к Гангу. А умирала бы близ плитвитских падающих озер, во всяком случае, мне бы этого хотелось. Последний раз взглянуть на мир, падая с Саставци вместе с каплями воды, на мой взгляд, не самый плохой конец. Всяко лучше, чем в белой комнате с запахом хлора и унылым двором за окном.
Нужно подводить итоги за год, а кажется, что ничего не успела и не сделала, просеяла впустую кусок времени, который можно было бы с величайшей пользой потратить.
Вчера меня впервые в жизни унизили, причем унизили так, что у меня от злости слезы на глаза выступили, хотелось кричать и резать ножом натянутую белую ткань. К счастью, мне хватило выдержки и гордости не опуститься даже до банальных слез. К сожалению, унизила меня так мама. Мне кажется, мосты между нами становятся все тоньше, приобретая сходство с паутиной. И давайте забудем, что паутина прочнее металла. По проволоке особо и не побегаешь.
Наверное, дело в том, что в полночь со вторника на среду я обнуляю часы, но мне так не хочется этого. Я не хочу устраивать праздник на работе или дома, не хочу всех этих фальшивых поздравлений, не хочу этого сраного подарка от матери (вот пишу сейчас, а от воспоминаний опять слезы злые выступают на глазах), не хочу никакой пьянки, подарков, смеха, не хочу ничего этого. Я хочу только гиацинты. Маленький копеечный букет гацинтов, котрый своим ароматом сводит меня с ума, это запах весны, это запах надежды, это запах талого снега, марта, веры в будущее, свободы от воспоминаний и боли. Впервые в жизни я увидела гиацинты восьмого марта 2007 года, в тот же день познакомилась с Ромой, а он - большая часть лучшего, что происходило со мной в жизни. На прошлый день рождения Гил подарил мне гиацинты, но мне кажется, что на этот раз он не будет так делать, я не знаю, что с ним происходит и почему он вымещает досаду от этого на мне, но я уже не жду гиацинтов ни от кого из Бродяг. Да и вообще, гиацинты мне могут дарить только близкие люди, и я не говорю, что друзья мне уже не близки, просто я сейчас хотела бы получить букетик от одного человека, с которым даже увидеться не могу уже несколько месяцев.
Все, началась беллетристика и какие-то личные глупости. А это, как показывает практика, только повод получить пару гадостей от друзей.
Классика затягивает, ее примущество в том, что она красива, проста и продуманна, а значит, создает иллюзию утопии. Я люблю утопические миры. Громыко пишет о смерти смешно, Говард легко, Уайлд двухмерно, Гёссе о ней вообще подробно не писал, а над описываемыми Андахази смертями хотелось глупо хихикать. Даже Гаетан Суси не смог передать смерти во всей ее краске, а он пишет ярко.
Как ни парадоксально, хорошо описывает ее Каролина Клинтон, но мне ее книги сейчас не нужно перечитывать.
Тот, кто легко относится к смерти, выходит на Линию Крови. Вчера, засыпая на холодной кухне, я задумалась о том, что было бы, если бы я, подтверждая свою натуру фаталистки, сказала, что приму ее в любой момент, а она пришла бы за мной и взяла меня за руку.
Анор вчера сказал, что у нашей общей знакомой рак щитовидной железы. Я думаю, это начало конца. Если бы у меня нашли рак, я бы сбежала в Карелию или к Гангу. А умирала бы близ плитвитских падающих озер, во всяком случае, мне бы этого хотелось. Последний раз взглянуть на мир, падая с Саставци вместе с каплями воды, на мой взгляд, не самый плохой конец. Всяко лучше, чем в белой комнате с запахом хлора и унылым двором за окном.
Нужно подводить итоги за год, а кажется, что ничего не успела и не сделала, просеяла впустую кусок времени, который можно было бы с величайшей пользой потратить.
Вчера меня впервые в жизни унизили, причем унизили так, что у меня от злости слезы на глаза выступили, хотелось кричать и резать ножом натянутую белую ткань. К счастью, мне хватило выдержки и гордости не опуститься даже до банальных слез. К сожалению, унизила меня так мама. Мне кажется, мосты между нами становятся все тоньше, приобретая сходство с паутиной. И давайте забудем, что паутина прочнее металла. По проволоке особо и не побегаешь.
Наверное, дело в том, что в полночь со вторника на среду я обнуляю часы, но мне так не хочется этого. Я не хочу устраивать праздник на работе или дома, не хочу всех этих фальшивых поздравлений, не хочу этого сраного подарка от матери (вот пишу сейчас, а от воспоминаний опять слезы злые выступают на глазах), не хочу никакой пьянки, подарков, смеха, не хочу ничего этого. Я хочу только гиацинты. Маленький копеечный букет гацинтов, котрый своим ароматом сводит меня с ума, это запах весны, это запах надежды, это запах талого снега, марта, веры в будущее, свободы от воспоминаний и боли. Впервые в жизни я увидела гиацинты восьмого марта 2007 года, в тот же день познакомилась с Ромой, а он - большая часть лучшего, что происходило со мной в жизни. На прошлый день рождения Гил подарил мне гиацинты, но мне кажется, что на этот раз он не будет так делать, я не знаю, что с ним происходит и почему он вымещает досаду от этого на мне, но я уже не жду гиацинтов ни от кого из Бродяг. Да и вообще, гиацинты мне могут дарить только близкие люди, и я не говорю, что друзья мне уже не близки, просто я сейчас хотела бы получить букетик от одного человека, с которым даже увидеться не могу уже несколько месяцев.
Все, началась беллетристика и какие-то личные глупости. А это, как показывает практика, только повод получить пару гадостей от друзей.